29.04.2013

ИНТЕРВЬЮ С ГЕНЕРАЛЬНЫМ ДИРЕКТОРОМ ГП "ЦЕРБЕР" А. Г. КОЗЕЕВЫМ ДЛЯ ГАЗЕТЫ "ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ".

В каждой профессии есть свои «фишки». Работа врача – лечить. Полицейского – ловить того, кто совершил преступление. Работа же охранных подразделений – следить за тем, чтобы преступлений не совершали. Сегодня мы беседуем с главой одного из старейших и авторитетнейших охранных предприятий Пермского края – директором ООО «Цербер», имеющего свое подразделение и в Краснокамске - Андреем Козеевым.

В рабочем кабинете почти спартанская обстановка. Никакой мягкой мебели. Письменный стол с местами для совещаний, жесткие стулья. На стенах сувениры – холодное оружие – японские мечи, казацкие сабли. По разным углам на стульях – гитары. Хозяин кабинета – крепкий подтянутый средних лет мужчина с волевым лицом. Крепкое рукопожатие физически сильного человека. Цепкий, оценивающий, доброжелательный и немного насмешливый взгляд.

- Андрей, давайте начнем с простого, скажите пару слов о себе. Откуда родом, чем занимались в жизни, как пришли к руководству, пожалуй, самой на сегодняшний день известной в Прикамье охранной фирмой?

- По профессии я офицер внутренних войск. В 1985 году окончил Новосибирское Высшее военно-командное училище МВД СССР. Пять лет нес офицерскую службу. Новосибирское училище готовит офицеров для северо-восточного театра военных действий: Сибирь – Дальний Восток. Воинская специализация – борьба с диверсионными группами противника в условиях Сибири и Дальнего Востока. Готовили нас хорошо. Горжусь своей альма-матер. Училище, точнее, сегодня уже целый командный институт, и сейчас процветает. Там целый военный городок создан. Готовят штурмовые бригады, спецназ. Государство обучало внутренние войска охранять. Охранять все. Начиная от колоний, заканчивая путе-и нефтепроводами, другими особо важными объектами и даже целыми городами. Вот это самое – охранять – и есть моя основная профессия. Так что в «Цербере» я работаю со времени его основания, с 1992 года. Тогда он был «Мастер-С». В 1995 году охранное предприятие получило сегодняшнее название. Что еще рассказать…

- Все эти сабли на стенах, гитары на стульях – интересуетесь спортом и музыкой, или так, хобби?

- Сабли, это так, сувениры дарят. А спортом действительно занимался довольно много. В детстве и юности – боксом. В училище – военным многоборьем. Выполнил даже норматив мастера спорта. Есть и музыкальное образование – закончил музыкальную школу по классу баяна. В России, кстати, в царские времена воспитанные люди были обязаны иметь три образования. Физическое, культурное (музыкальное в частности) и общее. Мое второе высшее образование – экономическое. Хотел получить еще юридическое – третье – но помешал кризис 2008-го.

- Если я правильно понял, фактически у вас – учеба в командном училище МВД – образование профессионального охранника?

- Выходит что так. В училище нас готовили очень хорошо. В том числе, и работе с техническими средствами. Скажем, те восемнадцать физических явлений, заложенные в основу охранных сигнализаций, как были раньше, так никуда не делись и по сей день. Сами устройства меняются. Переходят на микросхемы, становятся меньше. Но принципы остаются незыблемыми.

- Вот, кстати, об устройствах. Система видеонаблюдения «Spectator», что сегодня на вооружении у «Цербера», что о ней скажете?

- Интересная перспективная разработка. Основные достоинства – не только контроль над объектами, где она установлена, в реальном времени, но и возможность дистанционного управления всем электрическим функционалом. Скажем, включить-выключить свет, поднять или опустить жалюзи. И даже запустить паровозик на игрушечной железной дороге. Все это можно сделать не просто из другого населенного пункта, но и в буквальном смысле с другого конца света. Просто используя подключенный к интернету компьютер. А впрочем, подойдет и смартфон с операционной системой «Андроид».

- Сейчас почти у всех довольно дорогие смартфоны, с «андроидом». У вас, вероятно, тоже?

- Нет. Мне такой телефон не нужен. Есть у меня компьютер со всеми программами. А есть телефон простой. Который и две недели без подзарядки выдержит, если не сильно его нагружать. Даже если и разобьется – не жалко, можно в кого-нибудь кинуть, в конце концов (смеется). Я и машину себе по такому же принципу подбираю. Что бы, случись чего, не жалеть и локти не грызть, мол, все, все пропало, машину потерял, жизнь закончилась.

- Как с этим «Spectator» в Краснокамском районе? Клеится?

- Мы обсуждали это с главой района Юрием Крестьянниковым. Я все ему подробно рассказал и показал, открыв ноутбук, на конкретных, уже внедренных в практику, примерах. Далее мы сделали ревизию системы существующего видеонаблюдения, которая, в общем-то, как оказалось, и не работает в Краснокамске. Разработали и сделали свои предложения. И вот сегодня уже есть положительные решения по уличным камерам наблюдения. Получен заказ на то, чтобы полностью всю районную администрацию поставить на эту систему.

- Вы говорите, что старая система видеонаблюдения не эффективна, как это понимать? Ее не используют, или что?

- Сегодня на каждом перекрестке почти развесили камеры. Начинаешь считать, и поражаешься просто, сколько их. Оказывается, что три разных центра размещают на одном и том же перекрестке свои камеры. Как бы тройной контроль получается. На самом же деле, как правило, ничего не работает. А наша система позволяет пользоваться одной камерой множеству пользователей – ГИБДД, ФСКН и так далее. В администрации, скажем, составляется план, продумывается, как что должно работать. Ведь каждая камера может решать одну из трех задач. Одна задача – чтение лиц, причем так, чтобы это прошло для суда, а это должно быть хорошее качество. Другая – чтение номеров автомобилей. При этом с учетом таких характеристик как скорость, встречная ослепленность. Третья техническая задача – охрана общественного порядка. Здесь требуется широкофокусная оптика. На каждую камеру потребуется прописать техническое задание. Надо понять, чего мы хотим от каждой камеры. И с каждой такой камеры каждая служба сможет получать свою часть информации.

- Слышал, новой электронике можно даже прописать конкретные задания, программировать?

- Да. Например, такая, казалось бы мелочь, как подсчет людей в подъездах. Сколько зашло, сколько вышло за единицу времени. Так можно наркопритоны выявлять, места незаконного проживания мигрантов и прочее. А для сетей ритейла – и того больше. Посчитать, сколько в каждый магазин заходит народа. Есть статистические данные о том, что в конкретном месте, на конкретном перекрестке при таком-то посещении магазина должен быть такой-то доход. Так вот, располагая информацией о том, сколько посетителей зашло и вышло из магазина, можно легко сделать вывод -  в каком магазине больше воруют сами сотрудники. А в каком меньше. Более того: можно дойти до каждого кассового узла. Оборудование будет подсчитывать поток людей, проходящих через каждую конкретную кассу. Это позволит понимать, где кассир, со своей стороны, мухлюет или ворует.

- Кто больше ворует в магазинах: продавцы или покупатели?

- В восьмидесяти процентах случаев кражи из магазинов  - совершает персонал, и это - в любых торговых сетях. Мировая практика! Стоимость потенциальных краж персонала, кстати, заранее учитывается и переходит на стоимость продукции для покупателя. Заложена в цену товара.

- Часто ли вы сталкиваетесь с воровством?

- На сегодня в Пермском крае три беды, доминирующие в криминальной статистике. Первое – это рост наркопотребления. Как, впрочем, и повсюду в России. Второе – связанный с этим рост подростковой преступности. И третья беда – рецидивная преступность. Нельзя сказать, что рецидивная преступность молодежная. Это те, кто сел, потом вышел – работы нет, жилья нет… К сожалению, программы государственной поддержки по адаптации преступников работают пока очень слабо. И часто люди, по сути,  вынуждены совершать новые преступления. Но не всегда. Есть профессиональные преступники, которых никогда не исправить. Но есть и те, кто выходят, и совершать преступления вынуждены. И вот такая рецидивная преступность на жителей Пермского края сильно давит. Смотрел статистику. В Башкирии, в Татарии, в Казани – там зоны можно по пальцам пересчитать – их единицы. У нас же в крае больше пятидесяти. Именно это фактор и тянет нас на последние места в Российской Федерации по статистике совершаемых преступлений.

- Генерал Валяев недавно то же самое говорил…

- Да, это общеизвестно. Вечно второе, третье, четвертое место с конца у нас. Печально. И никак мы это побороть не можем. Конечно, есть десять процентов населения, которые никогда ни при каких условиях не будут совершать преступлений. Они родились и на генном уровне честными. Есть, с другой стороны, десять процентов, которые родились и, совершенно напротив, при любом жизненном раскладе будут совершать преступления. А есть восемьдесят процентов, которые совершат преступления при стечении тех или иных обстоятельств. Так вот, система видеоконтроля, которую мы предлагаем внедрить, способна стать одним из факторов, создающих такие обстоятельства, при которых этим восьмидесяти процентам было бы невыгодно, неудобно, страшно совершать преступления. Чтобы «колеблющиеся» отказались от мысли нарушить закон. Кстати, и для школ, для контроля за подростками, за тем, как они себя ведут по отношению друг к другу и к учителям, способна очень эффективно помочь  система видеоконтроля.

- В интернете появляются ролики, снятые на мобильные телефоны, где подростки издеваются над однокашниками и учителями, вы об этом?

- Да, в том числе. Система позволит это все контролировать. Причем, в автоматическом режиме. Например, скорость движения отслеживать. Если человек совершает резкие и быстрые движения, автоматика это фиксирует и посылает тревожный сигнал оператору, который смотрит, что происходит, и принимает решение. В первую очередь мы предлагаем отрабатывать контроль въездов и выездов в места проведения массовых мероприятий – общественных гуляний, праздников. И одну камеру для контроля за площадью, на котором само мероприятие проходит. Необходимо, и прежде всего для МВД, запечатлеть все номера машин. Кроме того, если мы установим хотя бы по четыре камеры наблюдения в каждом поселке, которые будут одинаково эффективно доступны любой правоохранительной структуре, то получим полную возможность общественного контроля за всем, что там происходит. Каждая камера сама себя охраняет – любая попытка ее саботажа сразу вызывает сигнал тревоги.

- Вандалов не боитесь, ведь могут и кирпичом в камеру запустить…

- Первый наш опыт был в Краснокамске. В 2004 году мы поставили систему из четырех камер в городском центре. Когда тогдашний начальник краснокамской милиции поднял статистику, то выяснилось, что в течение года после того, как были установлены камеры, уровень преступности в центральной части Краснокамска упал в два с половиной раза. Преступники знают, что есть видеокамеры. Более того, они знают каждую из них. Любого порядочного человека спроси – никто ничего не знает. А преступники в курсе. И из мест, где камеры расположены, они сразу уходят. Если мы все поселки оснастим таким образом, можно уверенно прогнозировать, как изменится криминальная обстановка.

- На бизнес рассчитываете?

Конечно, мы рассчитываем, что к этой системе окажутся неравнодушны и крупносетевые торговые бизнесмены. Да и любые круглосуточно работающие объекты. Грабят же, как правило, по ночам. Вышел человек из кафе, а его по голове тут же ударили. А ударили одного – и пять других туда уже не придут. Поэтому любому порядочному бизнесмену интересно навести на своей территории порядок. Хотя бы для того, чтобы к нему больше людей приходило. Мы совершенно уверены в том, что когда люди увидят, как эффективно работает предлагаемая нами система, они захотят этой системой воспользоваться. Добавлю, что у нас не было, кстати, ни одного случая, чтобы что-то не заработало – немножко «поломаем мозги» и заставим работать. Так что надеемся, что и бизнесмены в нас заинтересуются и будут активно включаться. И, если нам бизнесмен разрешит, мы через каждую камеру сделаем доступ полиции, администрации – в зависимости от того, кому даст зеленый свет предприниматель. Думаю, уличные камеры ни для кого не станут большим секретом. Это не камеры в ванной и туалете. Какой секрет в том, что происходит в общественных местах?

- С байкерами, стритрейсерами, которые с ревом на диких скоростях рассекают по городу, ваши камеры помогут бороться? Полиция сетует на то, что нарушающих ПДД и общественный порядок мотоциклистов невозможно идентифицировать, а значит задержать и привлечь к ответственности. Возможно решение?

- Это будет зависеть от плотности видеонаблюдения. Чем больше будет установлено видеокамер, тем легче правонарушителей  вычислить. Я пример приведу. Заходили мы в начале 2000-х в Перми в торговый центр «Айсберг». Поработали там года два, два с половиной. Я всегда, когда на новые объекты захожу, говорю:  ребята, вот наведем мы вам порядок, вы же потом свою службу безопасности откроете? Часто так и случается. К моей чести и к чести заказчика, часто после планирования мы приходим к тому, что предварительно все настраиваем, и расстаемся довольные друг другом. Но вернусь к  «Айсбергу». Все входы там перекрыли видеокамерами – это был первый пробный шар в истории видеонаблюдения в Перми точно. Несколько камер поставили по этажам в виде ловушек. Центр видеонаблюдения был как в самом  «Айсберге», наверху, так и у нас в офисе. А надо сказать, что в «Айсберге» тогда каждый день совершались кражи. И кражи, и наркосбыт… чего только не было.

- И как же вы поступили?

- Вот совершается кража – приходит женщина и жалуется, что у нее что-то украли. Наш оператор по ночам начинает просматривать запись с камер в конкретных участках в конкретное время. В итоге – распечатка нескольких лиц, которые по времени и по другим признакам могли совершить это преступление. На каждый этаж, а было три этажа, была заведена своя папка с фотографиями подозреваемых. Эти фотографии мы каждое утро едва ли не насильно показывали всем продавцам. Каждый день появлялось примерно по пятнадцать человек подозреваемых. Они все время менялись. Но не все – два-три человека попадали в число подозреваемых постоянно. Мы сделали к этим лицам «ноги охранников». То есть, как только такой человек появляется на входе, охранник этажа, улыбаясь, буквально ходит за ним по пятам. Делает это демонстративно. В итоге кого-то схватили за руку, кого-то просто спугнули.  Так выдавили оттуда всю преступность. В последний год, что мы там работали, преступлений в «Айсберге» практически не совершалось.

- Тот же метод применим и к нарушителям уличного движения?

-  Для начала следует собрать в единую информационную базу как самих байкеров, так и их мотоциклов. Затем потихоньку двигаться к конкретным фамилиям – кто именно хулиганит. Полиция сама, при желании, может все это сделать. Но есть у них проблема одна – статистика. Количество раскрытых преступлений. Если бы наша полиция работала как шерифская полиция в Европе – на удовлетворенность населения уровнем безопасности – а не над теми цифрами, которые они сами себе пишут, многое было бы по-другому. Ведь можно через ВЦИОМ проводить опросы населения. Сравнительные характеристики разных районов сразу дадут понимание,  где как работает полиция. У нас, к сожалению, все иначе. Полиция сама перед собой отчитывается, сама себя поощряет, сама себя гладит… Это неправильно. И полиция, мне кажется, давно это понимает. Но есть огромные штабы. Много народу, что в них сидит. Существует огромная надстройка. Люди зарылись в отчетность. И, вместо того, чтобы идти работать на улицу, они вынуждены сидеть в кабинетах и выдавать статистику на бумаге.

- А у «Цербера» точки соприкосновения в работе с полицией имеются?

- Безусловно. Начав работать в охранном бизнесе, быстро понимаешь необходимость сотрудничества с МВД. Когда в Краснокамске начинали работать, сначала к нам клиенты не шли. Затем на охраняемых нами объектах случилось подряд три разбоя. Произошло это в самом начале 2000-х. Мне нужно, чтобы каждое преступление, совершенное на моих объектах, было раскрыто. Иначе и другие мои объекты начнут «трещать». Потому что туда тоже пойдут преступники. Но я по закону не имею права заниматься оперативной деятельностью. Это не моя работа, я этому не обучен. И потом, лезть, ломать работу профессионалам – это совсем больным надо быть. Поэтому мне в работе полиция (раньше милиция) просто жизненно необходима. Я раньше буквально не вылезал из райотделов.

- Расскажите подробнее о краснокамских разбоях…

- В «Нормане» на улице Мира под Новый год произошло нападение. Охранник оказался отличным бойцом, молодец. Об его голову разбили две бутылки. Причем, вторую еще не сразу разбили. Бутылка с коньяком, которой воспользовались налетчики, оказалась тяжелой, из толстого стекла. Он бился с нападавшими до тех пор, пока не потерял сознание. Кровью от его головы оказался забрызгано два нижних ряда бутылок на стеллаже. Упорный оказался пацан, волевой, сильный. И тревожную кнопку сумел нажать вовремя. Поэтому реальный ущерб магазину преступники нанести не сумели. У них, вероятно, были «глаза» на улице, и при приближении оперативной группы они быстро ушли. Парня, мы, разумеется, и пролечили, и отблагодарили. А окровавленные бутылки дирекция магазина вручила нам. Вот так мы и отмечали тогда Новый год – с кровью. Но мы почти все офицеры, и офицеры боевые. Кровью нас не удивить и не напугать.

Два других, случившихся вслед за этим разбоя, примерно повторяли вышеописанную картину. При помощи милиции, огромное им спасибо, все три разбоя были раскрыты. Кстати, одного из нападавших сразу задержали наши сотрудники. Мы вообще тогда помогали милиции: и транспортом, и людьми. И вот, когда разбои оказались раскрыты, ситуация в Краснокамске резко переломилась.  Мы стали быстро набирать клиентскую базу.

- Трудно это - войти на рынок охранных услуг?

- Сейчас стало очень трудно. Когда я начинал, было попроще. Хотя и тогда вневедомственная охрана позиций своих не сдавала. И методы борьбы с охранными структурами применяла не самые рыночные. Сегодня же рынок стал плотным настолько, что без существенных инвестиций, без серьезных знаний зайти на него очень трудно.

- В 90-е годы ходили слухи, мол, охранные фирмы – это легализованная преступность. Что скажете?

- Отчасти это была правда. В то время вообще было непонятно: куда движется государство, что будет с правоохранительными структурами. Полная дезорганизация и никакой ясности. Строго блюли закон и букву закона лишь единичные охранные предприятия. Многие же в то время действительно поддавались на предложения различных структур. Ложились под них. Но с того времени рынок категорически, принципиально почистили. Сегодня на рынке края я не знаю ни одного охранного предприятия, которое бы каким-либо образом применяло криминал в своей деятельности.

Наша работа – охранных структур – сильно отличается от работы структур государственных. Армейские подразделения, а сам я тоже армеец, существуют для того, чтобы уничтожать врага. Это одна модель подготовки. Полицию натаскивают на то, чтобы задержать и посадить преступника. А наша задача другая - сделать так, чтобы ничего не случалось.

- Разве не всем было бы хорошо от того, если бы ничего не случалось?

- Нет. Полиции было бы очень плохо. Да и армии тоже. Если ничего не случается, армия деградирует. Чтобы находиться в боеготовности, армия должна воевать. В полиции, если ничего не случается, начинают сокращать штаты, зарплаты, «резать» стулья, столы, после чего полицейские начинают сильно-сильно обижаться. Охранным же структурам действительно надо, чтобы ничего не случалось. Если охранники начинают бегать по крышам, стрелять и применять силу – значит руководители их что-то, со своей стороны, просто-напросто проморгали. Зато, когда у нас ничего не случается, это говорит о том, что мы работаем на опережение. Стараемся, на превентивных мерах, держать ситуацию под контролем.
Записал Аркадий Быков